Thursday, March 4, 2010

"Параноидальная трилогия" Джона Франкенхаймера. Часть III


"Seconds (Вторичные)"
, 1966

Эта картина – наименее известная часть трилогии. Она была прохладно встречена зрителями и обругана критиками, многие из которых продолжают считать ее курьезом 60-х годов, не заслуживающим серьезного рассмотрения в контексте творчества Франкенхаймера. Виною тому не только новаторская стилистика, опередившая свое время, и жестокий финал, шокировавший изнеженного хэппи-эндами американского зрителя середины 60-х, а самая тема картины, от которой современникам сделалось как-то не по себе. Генералы и сенаторы могут быть карьеристами, негодяями и даже коммунистическими шпионами, но Америка незыблема и повергает в прах своих врагов, потому что она Всегда Права. Так утверждали "Манчжурский кандидат" и "Семь дней в мае". Однако в "Seconds" режиссер покусился на самое святое – Американскую Мечту, самую лучшую и правильную мечту, которую только может мечтать житель планеты Земля…

Банкир Артур Хамильтон (Джон Рэндольф) – человек, которому нечего больше хотеть. Его Американская Мечта сбылась на 103,97%. Высокий пост, солидный счет, особняк в престижном районе, огромное лакированное корыто семейного авто, взрослая дочь, упорхнувшая из отеческого гнезда, и жена, с которой его не связывает уже ничего, даже постель. Жизнь скользит по накатанным рельсам, впереди спокойная обеспеченная и предсказуемая старость. Супружеская любовь вся вышла, да и была ли? Друзей нет. Был когда-то Чарли, с которым на пару в студенческие годы выигрывали теннисные турниры и клялись в вечной дружбе. Но и Чарли умер не так давно. Или все-таки нет?! Странный ночной звонок, незнакомый голос, уверяющий, что это он, Чарли! Бред сумасшедшего? Дурацкий розыгрыш? Но таких подробностей никто, кроме Чарли, знать не мог… "Старина, я не только не мертв," – уверяет незнакомый голос – "я гораздо живее, чем был последние 25 лет жизни! И ты можешь стать таким же. Есть Фирма, которая дает своим клиентам вторую жизнь. Что тебе терять? Приходи завтра по адресу, который тебе утром дал человек на вокзале. Назовешься Уилсоном…"

Улица Лафайет, 34. Прачечная. Ошибка или прикрытие? "Они переехали," – говорит полуголый старичок, окутанный клубами пара, и роется в штанах в поисках нового адреса. По новому адресу оказывается… мясокомбинат, но, как ни странно, мистера Уилсона здесь ждут. Обязательный белый халат и каска, брезгливый проход между висящими на крюках коровьими тушами… Последнюю часть пути приходится проделать в мясном фургоне* с надписью "Честный Арни – торговля подержанными коровами". (Зловещая ирония этой надписи становится ясна только в самом конце.)

Услуги Фирмы весьма специфические. Ничего сверхъестественного – ни переселения душ, ни пересадки мозга, всё в рамках физических законов (хотя и за рамками уголовных), но стоит представить всю логистику этого дела, как явственно чувствуется запах серы… Клиенту организуют скоропостижную смерть (похоронят специально подготовленный труп) и полное изменение внешности. На свет появляется новая личность с подлинными документами, биографией и положением в обществе, готовая наслаждаться новой жизнью… Заманчивое предложение подкрепляется шантажом. У того, кто узнал о Фирме, нет пути назад.

Впереди месяцы болезненных операций и изнурительных тренировок (вторая молодость не дается даром), новое лицо (чертовски привлекательное – бабы на таких западают с первого взгляда! "Вы мое лучшее произведение" – с гордостью говорит хирург.) Новый голос и даже новые отпечатки пальцев! Наконец, новая карьера, отвечающая истинному призванию клиента, которое из него выведывает под гипнозом уже знакомый нам доктор Ен Ло.

Свершилось! Банкир Артур Хамильтон трагически погиб. Вместо него на свет появился преуспевающий художник Тони Уилсон (Рок Хадсон), обласканный критиками, имеющий картины в музеях и персональные выставки.

Вместо сумрачного Нью-Йорка Уилсон живет в лучезарном Малибу. У него прекрасная студия и лакей Джон, готовый ненавязчиво ввести хозяина в курс новой жизни. И все это при внешности Рока Хадсона. Какой мужчина не мечтал бы об этом?! Как говорится, поосторожнее с мечтами, они могут сбыться. Художник Уилсон совсем не выглядит счастливым. Целыми днями сумрачно слоняется по пляжу и неловко водит кистью по холсту. Ему преподнесли на блюдечке чужую жизнь, но он не прожил ее и остался при своем прежнем опыте, ненужном и неприменимом в новой жизни. Знаменитый художник не умеет рисовать, а за внешностью плейбоя скрывается одинокий, нелюдимый, никому не доверяющий интроверт, привыкший и предпочитающий иметь дело не с людьми, а бумагами и цифрами.

В этом и состоит дьявольский подвох, который преподносит своим клиентам Фирма: она не делает нищих богачами и не возносит ничтожеств на пик могущества и славы. Ее клиенты – люди состоятельные и состоявшиеся, но уставшие от рутины и жаждущие перемен. В их "превращениях" нет ничего сверхъестественного, чего они не могли бы проделать сами. Разве Артур Хамильтон не мог бы уйти в отставку, развестись с женой, лечь в клинику на пластическую операцию, купить бунгало в Малибу, и там целыми днями бродить по пляжу? Для чего тогда поездка в мясном фургоне, болезненная переделка лицевого угла, ложь, смерть?..

Фирма не дает своим клиентам новую жизнь – она просто меняет их местами, как фишки на игральной доске, при этом каждый остается при своем. Как под новой внешностью скрываются стареющие внутренности, так и под новенькой, с иголочки личностью – груз старых воспоминаний, грехов, ошибок, и страхов, которые приходится таскать с собою повсюду.

…Однако, у нашего угрюмца, кажется, появился шанс: на пляже он познакомился с таинственной женщиной по имени Нора (Саломе Дженс) – не первой молодости, но еще очень привлекательной. Есть в ней что-то такое… этакое… необузданное, как "Мустанг", на котором она рассекает, и таинственное, как ее прошлое. Судя по некоторым намекам, она тоже из "бывших". Поначалу настороженный Тони постепенно оттаивает.

Нора везет его на ежегодный праздник вина, на котором хиппи предаются возлияниям и устраивают вакханалию: в огромный деревянный чан насыпают виноград, обнаженные женщины и мужчины топчут его под всеобщее радостное скандирование**. В этом чане бродит шипучее вино сексуальной революции, которое кружит голову поколению хиппи. К концу века оно безнадежно скиснет в уксус харрасмента и педофилии, но для тех, кто радостно кувыркается в чане, все еще впереди. Однако, 30-летний плейбой Тони смотрит на этот свальный грех взглядом 50-летноего бухгалтера Артура. Лишь когда с него насильно срывают одежду и затаскивают в чан, наступает момент просветления – заливаясь истерическим смехом, Тони кувыркается в виноградной жиже! Но нет… прорыва не произошло, наступает отрезвление, и паранойя возвращается…

Постепенно перед Тони Уилсоном открывается неприглядная изнанка его новой жизни. Назад пути нет – он хочет попробовать еще раз, не понимая, что вторая попытка обречена так же, как и первая. (Так я когда-то наивно надеялся убежать в эмиграцию от самого себя.) Ни новое имя, ни новое лицо не сделают его свободным и счастливым, ведь он заперт в своей внутренней тюрьме, а придет ли когда-нибудь неведомый тюремщик, чтобы отпереть дверь – Бог весть… Тем не менее, он требует второго шанса. На такие сделки Фирма идет крайне неохотно. Единственный шанс Тони на вторую попытку – это найти для Фирмы нового клиента, как Чарли когда-то нашел его самого. Круговорот подержанных коров должен продолжаться…


Франкенхаймер снял "Вторичных" на пике своего режиссерского могущества, используя весь арсенал отточенных изобразительных средств. Контрастная черно-белая кинематография, динамичная камера, резкий монтаж, неожиданные ракурсы, игра с оптическими искажениями и новой по тем временам широкоугольной оптикой, специально построенные декорации, создающие сюрреалистическую перспективу. В сочетании с отличной игрой актеров, прежде всего "двуглавого монстра" Рэндольфа/Хадсона это создает ощущение паранойи, которая буквально налипает на зрителя. По просмотре становится понятно, откуда ноги растут у аронофского "Пи" и "Реквиема по мечте". Даже ненавистная мне качающаяся камера используется со вкусом и по делу – когда она следует за пьяным героем на вечеринке, возникает реальное ощущение, будто сам "накатил"...

Во второй половине картины, показывающей жизнь художника Уилсона, стиль меняется и становится гораздо более неторопливым. Она состоит из нескольких очень длинных сцен, из которых вакханалия вызывает самые сильные нарекания нетерпеливых зрителей, но для меня это одна из самых любимых сцен, и я пересматривал ее несколько раз. Будь я на месте Тони Уилсона, я бы с удовольствием потоптал тот виноград! Но теперь мне уже не хочется бездумно бросаться фразой "будь я на его месте"…

Самая сильная и впечатляющая картина из виденных мною за последнее время. Смотреть рекомендую в паре с японской картиной того же года "Tanin no kao (Чужое лицо)", о которой напишу позже.
_____________________________
*Это были реальный мясокомбинат и реальный фургон, а сам "Честный Арни" сыграл в эпизоде.
**В версии, первоначально показанной в кинотеатрах, эта сцена была сильно урезана, а в режиссерской версии, вышедшей на DVD, восстановлена во всем своем великолепии – full frontal nudity в 1966 году!

No comments:

Post a Comment