Saturday, January 29, 2011




Deranged («Безумие») реж. Jeff Gillen, Alan Ormsby. 1974

I apologize for calling you a hog, mama.
* * *
– If you need the head, for repairs or something, just take the head.
– Ha-ha, Ezra, crazy SOB!
* * *
Look at them tits! Both of them!

Как я уже писал, американская творческая интеллигенция – режиссеры и продюсеры, пейсатели и сценаристы, прочие эстеты и педерасы, населяющие голливудские холмы, не любят и боятся своего народа, особенно из глубинки. Призраки реднеков-каннибалов с бензопилами являются к ним в кошмарных снах, которые потом превращаются в сценарии и увесистые гонорары. Стоит эстетам-педерасам хоть чуть-чуть отъехать от родного Лос-Анжелоса, как на душе становится неспокойно, за каждым кактусом на обочине чудится реднек, а если, не дай Б-г, у их «Бентли» или «Феррари» спустит колесо, они тут же начинают истерически звонить в сервис, боясь, что вот-вот подъедет вонючий ржавый пикап, из которого выйдут пара немытых мужиков с недобрыми щербатыми ухмылками, ревущая бензопила вопьется в изнеженное тельце эстета-педераса и дальнейший путь ему предстоит проделать уже в виде мяса, чтобы стать ужином дебильной реднецкой семейки где-то на удаленном ранчо, куда уже 50 лет не заглядывал шериф, а голубая эстетская кровь будет просачиваться через проржавевшие дыры в кузове пикапа, подскакивающего на ухабах, и свертываться шариками в пыли...

Разумеется, все это гнусная клевета на честных тружеников села. Реднеков-людоедов с бензопилами не бывает*, а три классических фильма «Психопат», «Техасская резня бензопилой» и «Молчание ягнят», а также легион подражаний, сиквелов, приквелов и хуикве т.п. «основаны» на одном-единственном прототипе – слабоумном маньяке по имени Эд Гейн (Гин), который орудовал в 50-е годы в висконсинской глубинке. Я взял слово «основаны» в кавычки, поскольку три этих сюжета имеют очень мало общего с реальным Гейном, который никогда не был владельцем мотеля, не держал дома собственноручно изготовленное чучело мамы**, никого не пилил бензопилой, за неимением таковой, и не разводил никаких ягнят, а пробавлялся случайными заработками и получал пособие от правительства США по программе консервации сельскохозяйственных земель. Не смотря на это, он был фигурой весьма небезынтересной, однако жизнеописание реального Эда Гейна выходит далеко за рамки данной рецензии, поэтому всем интересующимся я рекомендую прочесть подробную статью о нем.

«Безумие» гораздо ближе к биографии Гейна, чем три вышеупомянутых картины, однако же и здесь он предстает в изрядно беллетризованном виде, поэтому авторы назвали своего злосчастного героя вымышленным именем Эзра Кобб. В начале фильма некий персонаж, изображающий журналиста, заявляет, что все показанное в фильме – истинная правда. Его напыщенный тон и преувеличенная серьезность задают ернический, черноюморной тон первой половине картины. В дальнейшем этот «журналист» комментирует сюжет за кадром, а иногда появляется и в кадре – любезность, без которой зрители могли бы отлично обойтись. Забегая вперед, скажу, что это один из немногих недостатков этой замечательной картины...

Эзра Кобб жил с мамой лет примерно до 50. Мама у него была строгая и неоднократно предостерегала сына от знакомств с непристойными девками: «расплата за блуд» – говорила она – «это гонорея, сифилис и смерть!» Эзра был послушным сыном и преданно заботился о маме, особенно после того, как ее разбил паралич, и кормил ее зеленым гороховым супом собственного приготовления. Мама как ни страдала, а все ж померла, и последнее предупреждение замерло у нее на устах вместе с кровью и зеленым супом. «Женщинам верить нельзя» – сказала мама напоследок – «Можно верить только Морин Селби, потому что она толстая».

С тех пор как Эзра схоронил маму, он стал с ней видеться гораздо реже, но продолжал писать ей письма и говорить с нею почти каждый день. С течением времени в материнском голосе ему все больше чудился упрек, и примерно через год, когда разлука стала совсем уж невыносимой, Эзра поехал на кладбище, откопал маму, привез ее в родной дом и уложил в постель. Натурально, мама за это время изрядно подгнила и была не в лучшей форме. Да чего греха таить – в отвратительной форме! Но Эзра не терял надежды со временем привести ее в порядок. Помимо мамы, единственные люди, с которыми он общался – это школьный товарищ и его семья, от которых он узнал, что в газетах есть весьма пользительный раздел, в котором публикуют сообщения о похоронах, так что можно поехать, раскопать могилку и достать нужные для реставрации части тела, пока свежие. А тут весьма кстати померла старая эзрина учительница мисс Джонсон. С ее ископаемой головы Эзра снял лицо и пришил маме, так что стало лучше прежнего, а из черепа сделал вазочку для фруктов. Со временем он вошел во вкус гробокопательства и отрыл нескольких маминых подруг, чтобы старушке было с кем поболтать и сыграть партию в бридж вечерком на заднем крыльце.

Эзра совсем не тяготился обществом мертвых, но друг с женой все чаще стали подбивать его изменить свои холостяцкие привычки: «Эз, ты ж золотой человек! Чё не женисся-то?» Тут он и припомнил толстую Морин Селби – единственную женщину, которой можно доверять – и решился нанести ей визит. Дама оказалась весьма корпулентная, как говорится, «знойная женщина – мечта поэта», примерно эзриных годов и в некотором роде родственная душа – она тоже говорила со своим покойным мужем. «Боюсь, что у нее не все дома» – делился Эзра с мамой своими опасениями. К тому же, не имея опыта интимной любви с женщиной, он терзался сомнениями другого рода: а что если влипнув в весь этот жир, он так и не сможет отлипнуть? Поэтому, а также памятуя мамины предостережения, он взял с собою на решающее свидание револьвер...

Не стану пересказывать близко к тексту дальнейшие события, иначе вам неинтересно будет смотреть этот чудный фильм, который я искренне рекомендую всем, а любителям старых качественных фильмов ужасов – обязательно. Скажу лишь, что после Морин Селби комедия плавно переходит в трагедию, и если похищение и убийство красивой и развратной официантки Мэри еще несет в себе некоторые комические моменты, то последний «подвиг» Эзры – убийство доброй и наивной девочки-продавщицы показано с такой откровенной жестокостью, особенно в контрасте с комизмом предыдущих сцен, что способно шокировать не только зрителей 1974 года, но и наших пресыщенных современников задеть за живое...



«Безумие» – пример того, как при малом бюджете и скромных изобразительных средствах можно достичь замечательных результатов. Работа художника по спецэффектам хороша, но не очень реалистична, что, пожалуй, и к лучшему. Музыкальное сопровождение довольно специфическое – провинциальный похоронный гимн, исполняемый на органе. У меня заняло примерно двое суток, чтобы изгнать из головы этот прилипчивый мотив. Главное в картине – это мрачная и тоскливая атмосфера американской глубинки зимой семьдесят затертого года: снег с грязью, ветхие дома, заброшенные сараи и причудливые композиции из из старинной домашней утвари и мертвых трупов. Ну и конечно же, главный герой. Затрудняюсь назвать современную картину, которая производила бы похожее впечатление. Пожалуй, ближе всего из того, что я видел – “Babysitter Wanted (Требуется няня)”, плохожая по атмосфере и некоторой толике черного юмора, но в ней нет такого харизматичного персонажа, как Эзра Кобб в исполнении Робертса Блоссома. Этого актера я раньше не видел и наблюдал за ним с живейшим удовольствием. Его выразительные глаза и живая мимика (в особенности, рот и нижняя губа) передают широчайшую гамму чувств его плачевного героя: Эзра одновременно смешон, жалок, трогателен и в то же время омерзителен и страшен. Если прочие актеры в фильме играют на уровне провинциального театра, то у Блоссома вышел по-настоящему трехмерный персонаж, причем безо всяких 3D-технологий.

Так что, если будете проезжать мимо фермы Коббов, загляните к Эзре на огонек – не пожалеете!
________________________
*В начале 90-х годов в России один сельский школьник расчленил свою учительницу бензопилой, однако он сделал это под тлетворным влиянием американских фильмов, так что здесь мы имеем дело со следствием, а не с причиной.
**В конце 90-х годов в России один пожилой мужчина год хранил труп матери в холодильнике, однако маньяком он не был, просто любил маму и не имел денег на ее похороны.