Friday, November 19, 2010

Chapter 1. The...


"The New Daughter (Проклятая)" реж. Luis Berdejo

Уж не жду от жизни ничего я, а в особенности ничего не жду от современных фильмов ужасов. «Новая дочь»* и не обещала – ни рейтинги, ни отзывы не вызывали острого желания ее смотреть. Разве что из-за того, что ее режиссер был автором неоригинального, но грамотно сделанного испанского ужасника «REC (Репортаж)», из-за того что фильмы ужасов про нехороших злых девочек – моя слабость, в которой я неоднократно признавался и, главным образом, из-за Кевина Костнера. Я никогда не был поклонником этого актера, хотя видел несколько его картин в баснословные 90-е года. Недавно виденный мною «Мистер Брукс» с Костнером-маньяком, однако же, оказался весьма приятным сюрпризом! С некоторой надеждой на сюрприз я и приступил к «Дочери».

Сюжет, как и ожидалось, оригинальностью не блеснул: преуспевающий в прошлом писатель после развода с женой получил на руки двоих детей – дочь-подростка (Ивана Бакеро), сына-первоклассника (Гэтлин Гриффит) и кошку Мармеладку, с каковым семейством переехал в огромный дом в лесной глуши** с красивым участком, на краю которого возвышается погребальный курган, насыпанный индейцами задолго до исторического материализма (хелло, мистер Кинг!), а в лесу водится что-то нехорошее. Первой жертвой чего-то нехорошего, натурально, пала кошка. Потом пришел черед дочери: она стала ходить во сне, причем не просто ходить, а в лес, ковыряться там в грязи и тащить грязь в дом на чистые полы, приволокла оттуда мерзкую соломенную куколку, кишащую пауками, ее стало регулярно тошнить, на спине появились волдыри, и вообще стала вести себя так, будто в нее вселилось что-то нехорошее (хелло, мистер Фридкин!), словом, совсем от рук отбилась. Ее современный и толерантный отец поначалу все списывал на издержки переходного возраста и старался не вмешиваться в жизнь дочери, но когда местную тетку-бэйбиситтера, оставленную присмотреть за детьми, кто-то утащил и съел, терпение его лопнуло, и он стал искать выход – в Гугле. Сначала ввел «плохая дочь», потом «от рук отбилась», а кончил тем, что сделал шокирующее и ужасающее открытие, но не в Гугле, а у себя под носом, вернее, под тем самым могильным курганом. Суть открытия я вам рассказывать не буду, а то неинтересно будет смотреть (хай, мистер Шьямалан!)

Костнер, увы, ничем не порадовал. Если в Брукса он явно вложил душу, то здесь просто отработал гонорар. Даже в самые ужасные и патетические моменты он вел себя с абсолютной невозмутимостью, словно стоял в очереди за кофе в «Старбаксе» или выбирал отвертки в «Домашнем депо». Ивана Бакеро, хотя и обладающая необходимой для жанра привлекательной жутковатостью, чудес актерской игры также не показала. По-моему, лучше всех сыграл мальчик Гриффит.

И что же, спросите вы меня, смотреть вовсе не стоит? Стоит, отвечу я вам! Но с соблюдением некоторых правил, о которых ниже. В чем, собсно говоря, состоит задача фильма ужасов? Пугать зрителей. «Новая дочь» с этим справляется эффектно и эффективно, с элегантным минимализмом, оставляя максимум на волю зрительского воображения. Причем главным пугающим фактором выступает звук. Такого устрашающего саундтрека я не припомню со времен самого «Экзорциста»! Поэтому смотреть его нужно так, как смотрел я: ночью, в одиночестве, в хороших наушниках с долби-эффектом (такой эффект есть в каждом современном ресивере) и на приличной громкости. Тогда удовольствие гарантирую, ведь бояться так приятно!

Отдельное спасибо кошке Мике: как раз во время просмотра у нее случились ночные бесилки, и она привнесла в картину дополнительные звуковые, а также осязательные эффекты, внезапно запрыгивая на спинку дивана в самый напряженный момент.


_____________________________
*Проклятие по-прежнему тяготеет над российскими переводчиками и прокатчиками
**За каким чертом они все переезжают в глухомань, откуда пилить и пилить на джипе через лес до ближайшего городка с магазином и школой? И зачем им такие хоромы на троих, не лучше ли купить поменьше, но поближе к цивилизации? Не иначе как г-н пейсатель привык жить на широкую ногу, а теперь финансы не позволяют, ведь за весь фильм он написал только первое слово своей новой книги: “The”.

Thursday, November 18, 2010

"Как я провел этим летом", реж. Алексей Попогребский


Есть ли у вас коммунакационная проблема? У меня есть. Когда-то американская начальница Мелоди (в просторечии тетя Песня) так и сказала мне: «Алекс, у тебя коммуникационная проблема». Здесь, в своем уютном бложике, я не стыжусь признаться в том, что часто стыжусь признаться в том, что чего-то не сделал, не знал, неправильно понял, не успел или каким-то образом накосячил. Особенно перед начальством и людьми, от которых завишу. Этакая интровертно-восточная боязнь «потерять лицо». Поэтому я стараюсь ни от кого не зависеть, но пока получается плохо. Поэтому мне близки и понятны переживания одного из героев фильма «Как я провел этим летом». Не стану спрашивать, знакомы ли эти чувства вам, поскольку не сомневаюсь, что знакомы. Порою какое-нибудь дело стопорится только из-за того, что нужно просто поговорить с неприятным человеком, а не хочется. Как не хочется идти к дантисту при первом появлении на зубе кариозного пятнышка, а приходится идти, когда оно превращается в гноящееся болью дупло. Так небольшая проблема, отложенная на потом, не желает рассасываться, а начинает расти. Маленький барьерчик, который в самом начале можно было слегка поморщившись перешагнуть, вырастает в непреодлолимую стену, которую придется преодолевать с болью и кровью потом, когда припрет. А наблюдая за ростом этой стены, думаешь: ну какого черта?! Почему сразу не сказать все как есть? Не убьют же тебя, в конце-концов! А если убьют? Ну конечно, не меня и не здесь, но бывают ведь экстремальные ситуации, когда могут и убить! Закон – тундра, прокурор – медведь...


...На далекой метеостанции, что на маленьком островке близ Чукотки, живут двое: бывалый мужик Сергей Витальевич Гулыбин (Сергей Пускепалис) – опытный полярник старой закалки, гулыба и матерый человечище, и молодой парень Паша Данилов (Григорий Добрыгин) – недавний выпускник, которого неизвестно какой черт занес в эти суровые места. Сама метеостанция постройки 1935 года, и, похоже, на ней ничего не менялось с тех пор, как в 1985 г. покрасили комнатки в синий цвет и повесили желтенькие занавески. Из примет нового времени только современная рация, компьютер и Паша, который рубается на этом компьютере в стрелялки, не расстается со своим айподом, бегает по тундре как заяц и прыгает по ржавым бочкам из-под бензина, которые остались от военных, сидевших на острове во времена «холодной войны». От них же осталась и какая-то сильно радиоактивная хреновина неизвестного назначения, которой суждено сыграть роковую роль в судьбе героев, но не стану забегать вперед... Суровый Сергей Витальевич, осколок прошлого и продолжатель традиций полярников 30-х, относится к молодому напарнику с легким отеческим презрением. Его раздражает пашино разгильдяйство и пофигизм, и порою он способен отвесить парню воспитательный подзатыльник. Паша побаивается Сергея Витальевича, причем гораздо больше, чем он того заслуживает. Что тому виной – опыт неприязненных отношений с отцом или отсутствие отца как такового и опыта тесного общения со старшим мужчиной – это остается за кадром. С точки зрения зрителя, Сергей – нормальный мужик, строгий, но справедливый, держит парня в ежовых рукавицах для его же пользы, ибо с Севером не шутят. Однако у пашиного страха глаза велики.


Однажды, когда Сергей отлучился на рыбалку, Паша принял радиограмму о том, что жена и ребенок Сергея, в которых тот души не чаял, попали в катастрофу и находятся в больнице*. Начальство с большой земли приказывает готовиться к эвакуации и ждать ледокола, который снимет их с острова. «Передай Гулыбину радиограмму и больше ни с чем к нему не лезь!» Легко сказать... Такую новость нелегко передать даже постороннему, тем более человеку, с которым придется провести один на один еще несколько дней. Паша боится, что Сергей будет метаться от вынужденного безделья и срывать на нем свою бессильную ярость. Тогда их жизнь превратится в ад. Он решает ничего не говорить и попытаться протянуть время до прихода судна. Впрочем, «решает» – не то слово, просто не может себя заставить. Оставляет листок радиограммы лежать под стулом в инфантильной надежде, что Сергей сам найдет и прочтет. Начинает лгать начальству, изворачиваться, умышленно портит рацию... К моменту решающего объяснения, которого все-таки не избежать, его паранойя разыгрывается настолько, что дальнейшие события приобретают совершенно абсурдный оборот со стрельбой, погонями, охотой друг на друга и едва не приводят к смертоубийству. Каким бы бредом это ни казалось, однако же, каждый последующий шаг логически вытекает из предыдущего…


Картина оказалась для меня приятным сюрпризом. В ней всего два действующих лица, не считая голосов по радио, и оба актера играют очень хорошо и естественно, без переигрывания и без ленивого «сойдет и так», характерного для многих российских актеров. Сюжет, который в пересказе может вызвать недоумение, в их исполнении выглядит вполне достоверно. Словом, оба вполне достойны своих Серебряных Медведей. Отдельной похвалы заслуживает визуальный ряд. Съемки проходили на реальной полярной станции, которая, однако же, выглядит сюрреалистически –маленький домик на узкой косе, окруженный бесконечной водой, словно дом посреди океана в «Солярисе». Длинные статичные кадры воды и облаков, оттенки неяркой северной природы, световые переливы бесконечного полярного дня гипнотизируют и завораживают. Фильм снят на цифровую видеокамеру Red One. Это одновременно и хорошо и плохо. Цифровая камера делает с кинематографистами то же, что и с фотографами – побуждает снимать МНОГО: делать дубли по часу, добиваясь того, чтобы актеры не играли, а буквально жили в кадре, не замечая камеры; пробовать бесчисленное множество вариантов и тут же выбирать наилучшие; снимать все, что попадается на глаза и кажется ценным; словом, безнаказанно накручивать метраж, ибо каждый кадр практически ничего не стоит. Требуется строгая самодисциплина, чувство вкуса и меры, чтобы включить в картину только то, что нужно, а не все, что хочется. Жертвой цифрового соблазна пал Д. Линч со своей «Внутренней империей», не удержался и Попогребский. «Как я провел...» идет больше двух часов, хотя безо всякого ущерба для сюжета и эстетики его можно было бы уложить в полтора.


* * *

И все-таки, на месте Паши сказал бы я о радиограмме или нет? Вспоминая себя в его возрасте, думаю, что после сомнений и колебаний сказал бы – дело слишком серьезное. В таких случаях стоит руководствоваться принципом «делай что должен, и будь что будет».

______________________________________

*В дальнейшем о них уже говорят, как о мертвых.


Friday, November 12, 2010

Радио-мадио

"The Boat That Rocked (Рок-волна)" реж. Ричард Кертис

60-е годы были интересным десятилетием в истории Великобритании, к началу которого она представляла из себя груду дымящихся обломков империи, а к концу – новую виртуальную империю поп-культуры, задающую тон всему западному миру. Это было достигнуто самоотверженным трудом музыкантов и диджеев, поэтов и художников, геев и лесбиянок, кино- и звукорежиссеров, фотографов, модельеров, визажистов, содержателей ночных клубов, проституток, сутенеров, наркодилеров и журналистов. Однако, не смотря на то, что вся страна сплотилась в едином порыве, находились отдельные ретрограды, отличавшиеся упорным непониманием задач, стоящих перед нацией, и совавших палки в колеса прогресса. В частности, государственная корпорация Би-Би-Си, которая имела монополию на радиовещание, передавала популярную музыку только 45 минут в день, а в остальное время продолжала уныло пилить смычками всякое кончерто нумеро....

Выход нашелся быстро – пиратское радио. Англия – страна маленькая и островная. Если поставить у ее берегов в нейтральных водах какой-нибудь старый пароход, еще способный стоять на якоре, оборудовать его мощным передатчиком и посадить там команду веселых рас3,14здяев-диджеев, дать им побольше модных пластинок, бухла, наркоты и каждую неделю привозить шаланду шалав девочек поведения наилегчайшего для поддержания творческих сил, то одна такая радиостанция могла залить всю страну потоком модной музыки и искрометного мочеполового юмора, так что от зависти удавились бы Питрасян и Говард Штерн, если б не ходили тогда еще пешком под стол. А таких радиостанций было несколько! Нам показывают серию эпизодов из жизни одной из них – RADIO ROCK.

Это вторая режиссерская работа Ричарда Кертиса после “Love Actually”. Из того, что я у него видел, считаю наиболее удачной работой снятый по его сценарию «Ноттинг Хилл» – фильм, в котором второстепенные персонажи намного интереснее главных. В «Актуальной любви» он решил развить этот принцип и снять картину, полностью состоящую из второстепенных персонажей и побочных сюжетных линий, нарезанных мелкими кусочками. Помнится, я нелестно отозвался об этой картине – беру свои слова назад. По сравнению с «Волной», «Актуальная любовь» смотрится вполне прилично. В «Волне» этот принцип доведен до абсурда: главных героев нет вообще, а сюжетные линии накрошены в мелкий и совершенно безвкусный винегрет. В центре повествования на некоторое время оказывается симпатичный, но вялый юноша (этакий будущий Хью Грант, он даже запинается так же) которого мама (Эмма Томпсон) послала на корабль, дабы приобщить ребенка к современной музыке, алкоголю, наркотикам и дать ему возможность расстаться, наконец, с постылой девственностью. Мама в молодости сама считалась секс-символом... минуточку, каких годов? 1967-18... какие еще секс-символы в 1949 году?! Но если вы собираетесь смотреть это кино, вам придется сделать вид, что поверили. С девственностью он, натурально, расстался, хотя неприятный осадочек остался. Вообще все женские персонажи в этом фильме – откровенные шлюхи, лишенные каких-бы то ни было моральных устоев. Одна есть приличная женщина, да и та лесбиянка. Понимаю, что комедия, но меня, как феминиста и в прошлом члена Конгресса Женщин Кыргызстана, это несколько покоробило... Что дальше? Вопреки ожиданиям, юноша не стал ни диджеем ни фотолетописцем пиратского радио, хотя поначалу, вроде бы, щелкал камерой. Словом, это не “Almost Famous”. Сюжет пересказывать смысла нет за отсутствием такового. Есть, однако же, три классных актера, которые сделали все возможное, чтобы удержать на плаву это дырявое корыто: два конкурирующих диджея – Филип Сеймур Хоффман (в рекламе не нуждается) и Рис Ифанс (феерический Спайк из «Ноттинг Хилла»). Сцена, в которой они выясняют, кто из них больший альфа-самец, безусловно, самая лучшая в фильме! Третий – Кеннет Брана в роли зловредного министра, который борется с нашими радиопиратами – чисто монти-пайтоновский персонаж! Разумеется, больше всего я симпатизировал ему.

В общем, интересная тема, хорошие актеры, операторы и костюмеры, а в результате получилось яркое, шумное, но абсолютно неинтересное зрелище. В конце подпустили немного драматизма, когда эта ржавая посудина идет ко дну, медленно и величественно, как «Титаник». Надеялся, что утопят Хоффмана, но тщетно – прилепили стопроцентный хэппи-энд. Честно говоря, мне больше понравились коротенькие клипы, изображающие пиратских радиослушателей – гламурные видеоэтюды на тему 60-х годов.

Что еще хорошего можно сказать про это кино? Я небольшой поклонник музыки 60-х, но считаю, что саундтрек подобран очень удачно, не смотря на явные анахронизмы. Отдельное спасибо за то, что не прозвучало ни одной набившей оскомину песни ВИА «Тхе Беатлес». Ну и курточка и Хоффмана, конечно, клёвая!